Обещанный отчет о сегодняшнем заседании. Нам с Keren Fishzon будет особенно важно знать мнению людей из “полуторного поколения”, которые, я знаю, меня читают.
Нецелое число
Здесь, в Израиле, я очень быстро заметила, что легче всего схожусь с представителями так называемого «полуторного поколения» — детьми алии 90-х, приехавшими сюда в детстве и выросшими уже в Израиле. Смелые, активные, внутренне свободные, эти люди разительно отличаются и от своих родителей, зачастую не до конца уехавших из СССР, и от нас, битых жизнью постсовков, своих ровесников, привезших с собой очень ценный, но зачастую очень трагический опыт разочарований и поражений. И при этом мне очень не нравилось само название «полуторное поколение», как и прочие израильские ярлыки, зачастую становящиеся официальной терминологией: не считают людей в нецелых числах, от этого веет каким-то анекдотическим расчеловечиванием, веселой расчлененкой из советского детского стишка про двоечника: «И вышло у меня в ответе – два землекопа и две трети».
Но так получилось, что здесь, в Израиле, я не встретила человека, которого давно мечтала встретить именно здесь – мою подружку Веру (имя изменено). Наши мамы дружили с института, а мы – с детского сада. У меня в детстве было немного друзей, но с Верой мы, особенно в последние годы перед ее отъездом, дружили, как умеют дружить только двенадцатилетние девочки. Июнь 90-го года Вера провела со мной на моей даче. А через пару месяцев они с мамой улетели в Тель-Авив. Я точно помню, что именно тогда впервые услышала это название, и с тех пор знала: если что, в Тель-Авиве меня ждут Вера и тетя Аня…
Дальнейшее мне рассказала мама Веры, когда мы, уже после моей репатриации, сидели с ней в тель-авивском кафе. Ее дочь, талантливая пианистка – помню, как она еще ребенком по многу часов в день проводила за роялем! – после школы больше всего хотела заниматься музыкой. Но ей аккуратно объяснили, что для нее сейчас главное не это: для адаптации в Израиле очень важно, где и как ты служил – или служила – в армии. «Особенно если ты русский», – добавляли все или почти все доброжелатели… А хорошая, правильная служба у Веры не получилась. Зато к 18 годам получила она же несколько приглашений на учебу в США – что неудивительно для юной лауреатки нескольких международных конкурсов. И она выбрала любимое дело – и страну, где ей, как «русской», ничего не придется доказывать, кроме своего таланта. Теперь тетя Аня, уезжавшая, по собственному признанию, ради дочери, летает за океан, чтобы понянчиться с внуками. А я иногда переписываюсь со своей подругой детства на фейсбуке…
Мне кажется, очень важно, что эти люди еще в ранней юности, когда формируется характер, получили опыт того, что социологи называют «горизонтальная мобильность»: на практике убедились, что можно значительно улучшить свою жизнь, просто сменив место жительства. С одной стороны, это прекрасно – социологи считают, что горизонтальная мобильность способствует формированию широких и свободных взглядов – а с другой, это может повлиять на принятие ими решений в момент, когда они столкнутся с серьезными проблемами.
А проблем у этого поколения немало. Об этом на сегодняшнем заседании Комиссии Кнессета по алие и интеграции говорил депутат Константин (Йоэль) Развозов, по инициативе которого и было собрано заседание, посвященное «полуторному поколению». Это прежде всего пресловутый квартирный вопрос: его куда проще решать сабрам, родители и бабушки которых имеют жилье в Израиле, нежели «полуолим», чьи бабушки и дедушки доживают свой век в хостеле, а родители едва успевают выплатить машканту за свою скромную двушку. Не последнюю роль играет и неустроенность родителей, не получающих достойной пенсии ни здесь, ни оттуда, и невыносимое для молодого человека ощущение «стеклянного потолка», и предрассудки, с которыми люди, выросшие в свободной стране, уже не хотят мириться…
Главный ученый министерства алии и интеграции профессор Зеэв Ханин, основной оппонент депутата Развозова на сегодняшнем заседании, этих проблем и не отрицает: это видно из его статьи, опубликованной сегодня , в конце которой «жилье для молодых пар» и «пенсионные проблемы родителей» упомянуты в числе основных проблем «полуторного поколения», побуждающих и покидать Израиль. Главные возражения профессора депутату касались статистики, согласно которой Израиль покидает каждый шестой «полторный» (дроби, дроби…). Ученый даже употребил термин «лукавая цифра» (по-русски, разумеется: большинство присутствующих были носителями русского языка, и раннеперестроечные мемы были им хорошо памятны). Ей же, статистике, посвящена и изрядная часть сегодняшнего монолога Зеэва Ханина в «Вестях». Профессор и депутат некоторое время перебрасывались цифрами, споря, какая из них лукавее. Конец лукавству цифр со свойственной ей прямотой положила депутат Ксения Светлова, сказав, что не важно, каковы точные цифры, важно, что проблема есть, и мы ее будем решать. После чего покинула заседание – я даже не заметила, в какой момент. Когда исчезла депутат Тали Плосков, присутствовавшая в начале заседания, я тоже не поняла.
Большую активность, нежели русскоязычные дамы-депутаты, ожидаемо проявил Алекс Кушнир, генеральный директор Министерства алии и интеграции. Напомнив, что по действующему законодательству его ведомство не имеет права участвовать в жизни представителей «полуторного поколения», он заявил о своем намерении испросить у Кнессета и правительства мандата для своего министерства для занятия и этими проблемами. Да вот беда: плохо верится в то, что человек, который за много месяцев не смог организовать составление простой методички, решит столь сложный комплекс проблем. Речь идет о подготовке материалов по правам «четвертого поколения»: Алекс Кушнир много месяцев назад на той же комиссии обещал подготовить её, но воз, как говорится, и ныне там…
Итак, когда две трети заседания были уже позади, все, вроде бы, пришли к общему мнению, что проблема есть. Но вот предложенные решения ее показались мне не столько решениями, сколько объяснениями ее источников – и заставили меня усомниться в некоторых тезисах упомянутой статьи профессора Зеэва Ханина.
Профессор Ханин пишет в конце статьи: «..Но давайте посмотрим, чего же хотят те, кто уезжает? Нам утверждают, что они не смогли реализоваться в Израиле, чувствуют себя здесь чужими, хотят избежать трудностей, связанных с заключением тут брака, оформлением развода, проблемами с похоронами, чтобы избежать религиозного засилья… Все это, мягко говоря, довольно далеко от действительности». Итак, проблемы русскоязычных израильтян не связаны с вопросами религии и культурной идентичности… Почему же тогда их берутся решать организации, связанные с религией?..
После дискуссии профессора и депутата слово взяла представительница одной из организаций, занимающихся государственным гиюром, и предложила русскоязычным израильтянам, если они чувствуют себя некомфортно в стране, пройти гиюр на льготных условиях.
И вот тут, если бы у меня были чувства верующих, то они бы были оскорблены. Потому что я всегда считала, что гиюр – как и принятие любой другой религии – это не про отношения со страной или государственными структурами, а про отношения с Кем-то, Кто несравненно выше любого государства. И что принимать гиюр, чтобы почувствовать себя своим в той или иной стране, чтобы избежать бюрократических или иных проблем – предательство не только по отношению к собственной душе, но и по отношению к Нему. Мне кажется, нечто подобное чувствовали наши мудрецы, когда говорили, что гиюр не должен быть переходом из «горького» в «легкое» состояние.
Это не решает, но усугубляет проблему. Потому что даже небольшой процент неискренних, корыстных гиюров заставляет глубоко, по-настоящему верующих людей из числа хоредим — и не только их — сомневаться в гиюрах всех «русских» – и в государственных гиюрах в целом. Потому что человек, которому однажды предложили вместо идентичности, приятия, цельности и гармонии со своим окружением уцененный гиюр, приправленный патриотизмом для бедных, потом будет всю жизнь доказывать себе, что он имеет права тут жить, но – не «русский», он все правильно сделал, он еврей, он настоящий… Вот и получается у многих из этих людей нецельная, дисгармоничная, разорванная, «полуторная» идентичность. А если человек, выросший и воспитанный в свободной стране, найдет в себе силы отказаться от такого предложения?..
Для подлинной цельности и идентичности нужна другое. Многие представители «полуторного поколения» — я уже писала об этом – сожалеют о том, что слабо знают русский язык сами и не могут научить ему своих детей. Для них «язык предков» — это не только иврит, но и русский, и обретение подлинной идентичности и цельности для них невозможно без знания двух языков и дух культур. Однако, когда Керен Фишзон, председатель нашей амуты, упомянула о нашей программе изучения русского языка, серьезного разговора на эту тему не получилось. Собравшиеся не пожелали понять, при чем тут идентичности «полуторного поколения». У нас же одна на всех идентичность – еврейская.
А между тем во всем мире давно принято считать, что адаптация в новой стране, при которой человек теряет связь с бывшей родиной – это неудачная адаптация. Потому что адаптация и ассимиляция – это разные вещи. Адаптация – это включение себя, как уникальной, но неотъемлемой части в некий цельный организм. А ассимиляция – это потеря индивидуальных черт, уподобление общей серой массе. И когда людям из «полуторного поколения» вежливо, но настойчиво предлагают ассимилировать – многие из них реагируют на это предложение так же, как отреагировали некогда на аналогичный посыл их родители.
Зоя Барзах
